47.
Смагулов Самат Габдрасилович
(15.10.2007 17:04)
0  
Блинов Рудольф Сергеевич – сталкер ядерного полигона
(Из воспоминаний Смагулова С.Г.)
Блинов Рудольф Сергеевич, родил-ся 3 августа 1938года, русский, полковник, кандидат технических наук, старший научный сотрудник.
Окончил Армавирское летное училище, до 1972 года служил в летных в/частях, в том числе и в испытательной эскадрилье Семипалатинского полигона, летчик- испытатель, с 1972 г. по 1990 г. служил в войсковой части 52605 (Семипалатинский полигон), в период службы на полигоне окончил заочно Военную Академию им. Ф.Э.Дзержинского. Прошел путь от техника – испытателя до начальника научно-исследовательского отдела Научно-испытательных подразделений Полигона.
Умер 18 марта 1992г.
Когда мне сообщили, что будет выпущена книга воспоминаний о Семипалатинском полигоне и его сотрудниках, я решил написать о Рудольфе Блинове.
В своих воспоминаниях о Рудольфе Сергеевиче Блинове я хочу рассказать как о неординарной творческой личности, романтике; о том, каким он был испытателем, который в последствии от сратников полигона и других организаций получил звание «Сталкер полигона».
Я долго размышлял: с чего начать? Прочитав его стихи, некоторые из которых у меня сохранились, я вспомнил наши с ним походы по обследованию штолен, нашу совместную деятельность и вот что из этого получилось.
С Рудольфом Сергеевичем Блином я познакомился в 1972 году при подготовке и проведении серии специальных экспериментов. Он как бывший летчик-испытатель, тогда прибыл в отдел Турапина С.Л. из испытательной эскадрильи полигона. Мы тогда занимались планом авиационного обеспечения проводимых испытаний. Блинов Р.С. в период подготов-ки - проведения очередных испытаний проявил организаторские способности, такое научное чутье, что в последствии подтверждалось практике. Всё это время он был для меня приме-ром, талантливым ученым, а также поэтической личностью, романтиком. Память об этом ос-тавлена в его стихах и поэмах.
Рудольф Б. тогда мне сказал: «Саматик, хоть ты и окончил Физтех, но в физике ядерно-го взрыва ты ничего не понимаешь». Действительно, откуда я мог знать физику ядерного взрыва - это для всех был секрет и продолжил: «Ничего, «казашонок», это дело наживное и ты все изучишь». Это было небольшое лирическое отступление перед тем, как писать о тех событиях, связанных с Рудольфом Блиновым.
В 1975 году я прибыл в отдел старшим лейтенантом, младшим научным сотрудником радиохимической лаборатории 3 отдела 2 управления научно-исследовательских подразде-лений Полигона.
С первых же дней службы в отделе Рудольф Блинов сказал мне, что у меня не затем-ненные мозги этими ядерными взрывами, и ты попробуй изучить физику этих процессов по своему, и предложил мне самому разобраться с этим явлением, т.е. не признавая авторите-тов.
Потом жизнь показала, что он прав. При проведении специальных экспериментов и анализе их продуктов было сделано несколько предложений, которые в последствии были защищены авторскими свидетельствами, которые потом были реализованы в практике испы-таний.
В середине 70-х годов, когда Рудольф Блинов занимался диссертационной работой, мы с Юрой Федотовым ездили с ним на Опытное поле, где обследовали следы старых наземных взрывов и отбирали пробы с целью изучения радиационных характеристик этих испытаний. Затем он составил программу, согласно которой были предусмотрены анализы проб с целью определения радиационных характеристик и удельного содержания отдельных радионукли-дов.
Рудольф Блинов являлся автором множества (более 200) работ в виде отчетов, статей, изобретений, рацпредложений. Он впервые обратил внимание на то, что при наземном взры-ве большой мощности (по крайней мере, более 400 кт) в земных условиях радиоактивные продукты как деления, так и наведенной активности, распределяются в эпицентральной зоне своеобразным образом. Это своеобразие заключается в том, что в эпицентральной зоне в ре-зультате мощного ударного и температурного воздействия на подстилающую поверхность формируются как бы четыре концентрических круга. Если взять пробы на определенных удалениях от самого центра взрыва, то величина удельной, общей активности и активности отдельных радионуклидов в пробах одинакова по кругу, причем, чем дальше от центра раз-мещаются концентрические круги, тем меньше величина активности в отобранных пробах. Было подмечено, что в промежутках между кругами в пробах грунта величина активности на порядок и более меньше, чем в пробах, отобранных на концентрических кругах. Выявленные особенности распределения радиоактивных продуктов в пробах при наземном ядерном взрыве позволило сформулировать формулу на открытие ранее неизвестной закономерности. Эта закономерность была названа как «Закономерность формирования радиационных поясов Земли, при наземном ядерном взрыве». Наши крупнейшие ученые академики Забабахин Е.И. и Харитон Ю.Б. высоко оценили проделанную работу и признали поданную заявку как от-крытие. Следует отметить, что полученные инженерные формулы были использованы для оценки размеров аналогичных кольцевых структур на планетах солнечной системы. Оказа-лось, что с погрешностью до 5% на планетах солнечной системы типа Луна, Марс и других, имеющих твердое покрытие, и отсутствует атмосфера, в результате ударного воздействия метеоритов на поверхность планет с мгновенным выделением энергии формируются, так же, как и при наземном взрыве, кольцевые структуры (четыре) с пиком в центре. Отсутствие пи-ка в центре ядерного взрыва обусловлено уносом в направлении ветра облака взрыва. Авто-рами этого открытия являются Блинов Р.С., Сафонов Ф.Ф., Соловьев Л.П., Огнев Б.И., Вопи-лин Е.Г.
Анализ экспериментальный данных позволял ему вплотную подойти к ретроспектив-ной оценке общей закономерности тех процессов, которые могли протекать или протекали в период проведения наземного ядерного взрыва. В период этой работы в общую картины не вписывался изотоп европий-154, продукт активации подстилающей поверхности и Рудольф Блинов вместе со специалистами из гамма - спектрометрической группы во главе со Львом Павловичем Соловьевым определили период полураспада 154Eu, который составил 4.8года. Действительно, в новом литературном источнике эта величина подтвердилась. Этот факт ха-рактеризует Рудольфа Блинова как ученого, который очень скрупулезно подходит к выявле-нию тех или иных закономерностей.
Огромная заслуга в формировании молодежи как личностей связана с именем Блинова Рудольфа Сергеевича, ныне покойного. Молодежь тянулась к нему и не только из-за того, что он был остроумен, обладал энциклопедическими знаниями, великолепно рассказывал анекдоты, но и всегда мог подсказать выход не только из любых трудных ситуаций. Одно-временно он видел нерешенные проблемы и мог посоветовать обратить внимание на тот или иной вопрос, решение которого позволит углубить не только знания, но и использовать идеи для личных целей, например, написания диссертации.
По истечению более 20-30 лет можно сказать то старшее поколение, которое нас воспи-тывало, они были на правильном пути и, исходя, из традиций, и мы воспитывали своих спе-циалистов на примере наших учителей, которые были уже докторами наук, профессорами и т.д.
Вспоминая Рудольфа Блинова и его одну из основных черт характера следует отметить - его стремление быть всегда на острие событий и непосредственным участником их. Яркое этому подтверждение – авария на Чернобыльской АЭС, когда он написал рапорт об отправке его в пекло событий. Когда я в конце мая 1986 года первый раз прилетел из района аварии, он усадил меня и долго и дотошно расспрашивал меня обо всем увиденном, о том, что я там делал и вообще общую картину аварии. Затем, когда я уже третий раз прилетел из района Чернобыльской аварии я ему рассказал один сон, что видел во сне казахстанскую степь. По-сле командировки я лежал в госпитале на реабилитации Рудольф Блинов пришел ко мне в палату и прочитал свою поэму, которую я привожу в приложении.
Я с ним проработал с 1975 года по 1985год. За этот период он прошел путь от младше-го научного сотрудника до начальника научно-исследовательского отдела Полигона. За этот период я узнал о нем не только как первоклассного испытателя, научного сотрудника с большой буквы, но и поэта-гражданина, мысли которого были изложены в стихах и поэмах. В первой части своих воспоминаний посвящен Рудольфу Блинову как научному сотруднику – испытателю, а во второй – друг и поэт.
В отдел полковника Турапина Сергея Лукича я впервые был прикомандирован в ноябре 1970 года, когда мне поставили задачу провести анализ проб, отобранных из радиоактивного облака ядерного взрыва, проведенного на китайском ядерном полигоне «Лобнор».
Рис.3. Семипалатинск-21, июль 1989г. Начальник отдела с 1956г. по 1972г. Турапин С.Л. и его ученики.
Слева направо: А.М.Матущенко, С.Г.Смагулов, Р.С.Блинов, В.М.Каримов, С.Л.Турапин, Ф.Ф.Сафонов.
Я тогда еще молодой специалист, окончивший Томский политехнический институт прибыл по распределению на работу в войсковую часть 14053 - Служба Специального Кон-троля (ССК), которая дислоцировалась на территории Семипалатинского полигона, и был на должности старшего инженера группы (ст. л-т запаса).
В отделе Турапина С.Л. мне рассказали, чем занимается отдел, и разъяснили мою за-дачу, как представителя ССК. В то время мне нужно было освоить методику радиохимиче-ского анализа, методику гамма - спектрометрии знал, но не в таком объеме какой нужно бы-ло здесь выполнить. Поэтому мне пришлось самому осваивать радиохимические методики и в принципе заново изучать и совершенствовать знания по гамма- спектрометрии. В освоении этих методик моими наставниками были начальник радиохимической лаборатории Василий Игнатьевич Кожара, Гусак Василий Николаевич и начальник группы спектрометрии, Лев Павлович Соловьев.
Совместно с отделом Турапина и, конечно, большую часть анализов выполнили со-трудники отдела, мы представили отчет о результатах анализа проб от китайского ядерного взрыва. В дальнейшем наше сотрудничество продолжалось вплоть до 1974 года, одновре-менно руководство отдела предложило мне службу в ВС СССР. В этот же период я прини-мал участие в анализе проб, отобранных на ядерных испытаниях на Семипалатинском поли-гоне, где и меня и представили научному руководителю опыта в штольне 165 Дубасову Юрию Васильевичу, который был для меня непререкаемым авторитетом.
Дубасов Ю.В. представитель старой школы радиохимиков, один из ведущих ученых Радиевого Института им. В.Г. Хлопина Академии Наук СССР, который до настоящего вре-мени и остался для меня также ученым с большим именем и с его позволения считаю себя одним из учеников в области радиохимии. Правда, как это он воспримет.
В марте 1975 года я был призван в Вооруженные Силы СССР и с этого момента я стал научным сотрудником научно-исследовательских подразделений полигона.
Ниже рассказывается об одном эпизоде из нашей совместной работы под руководством Рудольфа Блинова.
Первый поход в эпицентр подземного ядерного взрыва.
Эксперимент в штольне 148/5.
Был проведен 16.12 1974г. в штольне горного массива «Дегелен» с целью отработки ядерно-взрывной технологии по программе их мирного использования ядерных взрывов, а именно: захоронение радиоактивных продуктов взрыва в отдельном отсеке. Отличительной особенностью этого было то, что для захоронения радиоактивных продуктов взрыва непо-средственно к концевому боксу (место установки ядерного заряда), примыкал отсек захоро-нения. Отсек захоронения представлял собой расширяющуюся горизонтальную выработку, которая, как было сказано, примыкала к эпицентру ядерного взрыва. По замыслу авторов в этот отсек вместе с расплавом должны были быть вброшены радиоактивные продукты взры-ва. Ответ на этот вопрос должна была дать экспедиция в полость ЯВ и отсек захоронения.
Рис.1. Рудольф Блинов и Валерий Яковлевич Семенов (ВНИИЭФ) обсуждают программу обследования штоль-ни 148/5
Первая экспедиция, руководителем которой был Блинов Рудольф Сергеевич, состоя-лась летом 1975 года. В состав экспедиции входили:
• специалисты полигона - Блинов Р.С., Андреев А.И., Федотов Ю.Б.,
Смагулов С.Г., Соломонов А.А.;
• ВНИИЭФ (Арзамас-16)-Семенов В.Я., Ветроградов В.;
• Горноспасатели Центральной экспедиции (Ленинобадский горно-химический ком-бинат) во главе с Геннадием Лариным.
Экспедиции в штольню 148/5 предшествовала кропотливая работа по отработке доку-ментов и конкретных задач каждого исполнителя (см. рис.1).
Поход в отсек захоронения должен пройти по стволу обходной выработки, которую выполнила горнопроходческая бригада Центральной экспедиции (ЦЭ). Проект проходки об-ходного ствола подготовила группа сотрудников ПромНИИпроекта (МСМ) во главе с Мяс-никовым К.В.
Мы приехали на площадку «Г» (горный массив «Дегелен»), где в структурных подраз-делениях ЦЭ ознакомились с проектом, результатами проходки и выслушали изменения и дополнения по проекту.
Рудольф Блинов совместно с горноспасателями разработал маршрут похода по обход-ной выработке в зону отсека захоронения.
И вот настал день!
Мы приехали на портал штольни 148/5, где нас ожидали представители службы радиа-ционной безопасности полигона во главе с Ищенко Владимиром Николаевичем, здесь же было развернуто ПУСО. На ПУСО мы переоделись. Рудольф Блинов провел совещание, на котором рассказал о целях и задачах экспедиции, каждому сотруднику поставлены конкрет-ные задачи и был проведен инструктаж по горной и радиационной безопасности.
Мне была поставлена конкретная задача:
• Отбор представительных проб,
• Описание места отбора и привязка к маркшейдерским отметкам,
• Измерение мощности дозы гамма-излучения в местах отбора проб.
В дальнейшем эти пробы должны быть подвергнуты радиохимическому и гамма - спек-трометрическому анализам в 3 отделе 2 Управления научно-исследовательских подразде-лений (НИП).
Рис. 2. Рудольф Блинов в центре подземного ядерного взрыва. Семипалатинский полигон
спустя месяц после взрыва
После инструктажа мы пошли по стволу обходной штольни. Следует отметить, что ме-сто каждого члена при следовании в штольне было четко определено и запрещалось нару-шать этот порядок. По обходной штольне мы вышли к основному стволу штольни 148/5. По пути следования в некоторых местах произошло обрушение свода, и ствол штольни засыпан разрушенной породой. По этим завалам мы прошли еще некоторое расстояние. Мы сделали остановку, и Геннадий Ларин проинформировал нас, что «впереди завал, пройдя его, мы по-дойдем к отметке, где должен начинаться отсек захоронения. Вход в отсек мы подготовили, но надо быть осторожным, т.к. времени после взрыва прошло еще немного (немного более года) и поэтому «гора еще дышит» и возможны различные подвижки горного массива».
Мы прошли обходную выработку и подошли к входу, если его так можно назвать, а представлял он собой щель высотой около 0,6 – 0,8см и шириной до 2 м. Через эту щель це-почкой мы пролезли и увидели отсек захоронения. Особо следует остановиться на той кар-тине, которую мы увидели в свете фонарей. Было такое впечатление, что мы попали в ска-зочную, хрустальную пещеру, где под светом фонарей шлак и сосульки стекла переливались всеми цветами радуги. Но, любоваться этой картиной, не было времени.
Рудольф Блинов сказал: «Мужики! Работаем в темпе, времени в обрез». Рудольф Бли-нов, Юра Федотов и я начали обследование и отбор проб образцов. Работы было, действи-тельно, очень много, а времени очень мало по соображениям радиационной безопасности.
Необходимо было проводить измерения мощности дозы в местах отбора проб, опи-сать и привязать место отбора.
Параллельно вместе с нами работали и сотрудники ВНИИЭФа: Валерий Яковлевич Семенов и Владимир Вертроградов. Перед ними стояла другая задача-определение парамет-ров работы заряда по отобранным пробам.
Общая картина отсека захоронения.
Температура в отсеке была около 300 С. Величина мощность экспозиционной дозы (МЭД) в камере захоронения на высоте 1м менялась от 20 мР/ч до 200 мР/ч. На полу она со-ставляла ~ 250—700 мР/час (Н=0.1м), в точках отбора проб: 60—1000 мР/час.
Обследование камеры захоронения показало, что ее поверхность почти на всю длину покрыта застывшим радиоактивным расплавом. Он был на своде, стенках и в основном на полу отсека захоронения или по замыслу авторов – камера захоронения (КЗ). Толщина слоя расплава на полу уменьшалась по направлению к центру взрыва. Судя по уровням радиации и высоте просвета между полом и сводом (кровлей), у торца камеры захоронения собралась значительная масса расплава. Свод штольни также был покрыт «сосульками расплава. Раз-мер некоторых «сосулек» достигал 20-30см в длину и толщиной не более 2-5см. Следует от-метить, что «сосульки» были изогнуты в направлении от эпицентра взрыва к торцу отсека захоронения.
Застывший расплав в камере захоронения представлен пузыристым и плотным стеклом двух градаций. Один тип - это хрупкое тонкоячеистое, сильно пузыристое стекло, аналогич-ное пемзе.
Примерно через 2 часа работы нам было приказано закончить работу и идти на выход. Доза облучения членов экспедиции не превысила 2 бэр. На этом закончился первый этап по-левых работ: обследования камеры захоронения штольни 148/5.
А для меня и Юры Федотова началась вторая половина работы - проведение анализов в стационарной лаборатории 3 отдела 2 управления НИПа .
Результаты обследования были доложены на научно-техническом совете (НТС) поли-гона. На НТС было предложено провести бурение в эпицентральную зону ядерного взрыва с отбором кернов для определения ареала распространения расплава и определения количест-венных характеристик расплава. Нашему отделу (3отдел 2 Управления) было поручено про-ведение радиохимических и гамма - спектрометрических анализов с целью определения удельного содержания в различных видах расплава.
Для Юры Федотова и меня начался другой период интересных исследований. Под ру-ководством Рудольфа Блинова и при активном участии начальника лаборатории Василия Николаевича Гусак, начальника группы спектрометрии Льва Павловича Соловьева была раз-работана и реализована Программа исследований расплава, образующего при подземных ядерных взрывах. Основные этапы Программы:
• Изучение внешнего вида расплава;
• Определение физико-химических свойств расплава (плотность, удельная активность и др.);
• Радиохимический анализ различных видов (типов) расплава;
• Радиометрический и гамма - спектрометрический анализ с целью определения удельного содержания отдельных радионуклидов.
Результатами анализов было установлено, что различные виды (типы) расплава отли-чаются удельным содержанием тугоплавких радионуклидов от 2 до 10 раз. Ниже на рисунке представлено распределение активности РП по плотности расплава. Следует заметить, что для проведения сравнения 2 вида расплава: пузырчатый шлак и черное стекло. Оба вида рас-плава были раздроблены, а затем методом ситового анализа была выбрана фракция 100мкм.
Из данных следует, что плотность «черного стекла» (&=2,6г/см3) намного больше, чем пузырчатого шлака (&=1,6-1,8 г/см3). Удельное содержание радиоактивных продуктов в чер-ном стекле 2-5 раз превышает аналогичную величину пузырчатого стекла.
Как уже было сказано, что также было проведено бурение около полостного простран-ства шт. 148/5. Эту работу проводили буровые бригады экспедиции №113 ПромНИИПроекта (МСМ). Всего было пробурено более 20 скважин, керны от которых представлялись на ана-лиз в 3 отдел 2 управления НИПа.
Проведенные эксперименты и детальное исследование камер захоронения и централь-ных зон взрывов показали, что можно управлять распределением радионуклидов в горном массиве. Концентрация таких радионуклидов, как Sr-90 и Cs-137, имеющих газообразных предшественников, в околополостном пространстве была существенно ниже, чем при обыч-ном сферически-симметричном взрыве. Иногда по трещинам за пределы КЗ выходили Кг-90 и Хе-137, превращаясь затем в Sr-90 и Cs-137.
Анализ полученных экспериментальных данных группой под руководством профессо-ра Дубасова и Рудольфа Блинова было установлено, что удельная активность расплава в ка-мере захоронения оказалась в 1—100 раз выше, чем у породы в полости взрыва. Предвари-тельными расчетами было показали, что в камеру захоронения было вброшено более 90% радиоактивных продуктов, образовавшихся при взрыве.
Результаты проведенных исследований позволили успешно провести подземный ядер-ный взрыв в мирных целях на Кольском полуострове для проведения вскрышных работ на месторождении апатитов. Участником этого эксперимента был профессор Дубасов Ю.В., ко-торый также после взрыва обследовал отсек захоронения и установил, что в отсеке находит-ся более 90% продуктов взрыва.
Выше представлен один из эпизодов работы Рудольфа Блинова. По прошествии многих лет я часто вспоминаю ту нашу жизнь, работу и особенно совместную с Блиновым, то иногда кажется, зачем такой героизм, во имя чего? Но эта была наша жизнь, работа! Один японский корреспондент, с которым мы уже знакомы вот уже 15 лет, спросил меня, если Вы бы начали жизнь сначала, то прошли бы тот же путь или изменили что-нибудь? Я ему ответил, что ана-лизируя свою прожитую жизнь, пришел к выводу, что со всеми невзгодами, недостатками, трудностями, я бы избрал тот же жизненный путь. Ведь столько всего было сделано, а с ка-кими товарищами и друзьями прошел этот путь!.
В заключении можно сказать стихами Рудольфа Блинова:
«Оставляя землю без себя,
Есть друзья,- найдут черновики
Стихотворных и иных дерзаний
И оставят след своей руки
На моем теперь, надгробном камне.»
ПРИЛОЖЕНИЕ
СТИХИ РУДОЛЬФА БЛИНОВА
Восточная притча
Блинов Рудольф Сергеевич
Самату Габдрасиловичу Смагулову
Хан умирал. В пресыщенности властью
Предчувствуя естественный финал
И торопясь к последнему причастью,
Наследника из Франции призвал.
Оторванный от буйных игрищ Жуза,
А заодно и от его интриг,
Наследник у поборников Иесуса
Влачил ярмо студенческих вериг.
Далек соблазнов войлочного трона
И происков влиятельных смей,
В Париже отсорбонивши Сорбону,
Он окунался в омут кутежей.
По рангу хану ханские причуды,
Но время подошло его призвать,
Поднять на шкуре белого верблюда
И бразд правленья в руки передать.
И полетели пламенные кони,
Ватагой золотая молодежь
Под гиканье с известием о троне,
Мол, поспеши и царственно взойдешь.
Избитыми копытами добрались
Батыра,цвет степи барымтачи,
Но выдав весть, при вести и остались,
Как мотыльки в окружии свечи.
Вкусив от утонченнейшего лоска
Парижских женщин безотказный нрав,
В борделях, кабаках осело войско,
Степные обстоятельства поправ.
Напрасно хан томился ожиданьем
И все тянул до срока умирать
И, если жил, то лишь одним желаньем-
В родные руки ханство передать.
Токал уже его не забавляли,
Не доставлял довольства достархан.
В Парижем обозначенные дали
Других посланцев направляет хан.
Бегут вперед неторопливо кони,
По седлам мирно дремлют мудрецы,
Известие о сиротливом троне
Везут заблудших отроков отцы.
И вновь не оправдались ожиданья:
Вернулись старцы на исходе сил,
Наследник не обрадовал вниманьем,
Ответил – Да. Но вслед не заспешил.
Плетется весями унылый всадник
Уже по проторенному пути,
Старинный друг и преданный соратник
С последнею надеждой - привезти.
Нескоро он добрался до Парижа,
Еще трудней к наследнику попал.
И вот пред ним. Ни слова о престиже,
Лишь сверток из-за пазухи достал.
В покоях тонкими духами,
Со стен струился царственный сандал
И женский смех игривыми волнами
Из дальних зал до слуха долетал.
И пахло истерическим скандалом,
Наследник зол, визгливо суетлив
- Я дал ответ! Недавно! Аксакалам!-
Сворачивал дела в поллиатив.
Рука посла – коричневая корка,
Комочки вен, суставов желваки,
Ногтей бугристых черная каемка-
Тесемок одолела узелки,
Раскрыла сверток, мелко сотрясаясь;
Наследник, захлебнувшись воплем- Сгинь!…
Вдруг, руки вскинул, будто защищаясь.
Из свертка в залы хлынула полынь.
Кольнула сердце, разлеглась в душе;
Полынь давила нагло, неуемно
Сандал и аромат «Мадам Роше».
И вот уже трепещут крылья носа,
Осанкой хищной надломился стан,
Глаза горят, свирепо и раскосо-
В наследнике зашевелился хан.
Все стало, вдруг, до отвращенья бледным.
Обрыдлым в беспощадном свете дня…
Всего лишь вдох!
И выдохнул наследник
Единственное возможное
- Коня!!!
_________________________________________
Я этим жил и счастливо. А ныне…..
Года бегут и ускоряют бег.
Покину воздух, пьяный от полыни
И Иртыша доселе дикий брег.
16.12 1987год
(подпись) Блинов
г. Курчатов, госпиталь.
Когда умру...
Речей не говорите!
Не выставляйте в клубе на показ...
Без маршей, без речей
захороните...
без гладких пошлых фраз.
К родителям в Европу не тащите,-
туда письмо,
Мол, беспробудно спит.
Простите!
Привередлив? Не взыщите,
Но ...азиат!
И лечь хочу в степи.
Не надо обелисков,
Плит не надо!
Не надо, что Блинов,
Что от и до...,
Не собирайте трешку на ограду!!!
С землей сравняйте
жалкий бугорок.
Пусть Солнце, дождь
И шаромыга ветер
Загладит след
Лопаты и кирки.
Я очень мертв!
Но это я в ответе,
Что обо мне ни слова,
Ни
стро-
ки.
ОСТАВЛЯЯ БЕЗ СЕБЯ
Брось о стенку пустой бокал.
Жизнь кончена.
Слышишь: как стучит
молоток плотника
о крышку гроба(???)
Оставляя землю без себя,
Покидая из миров не лучший,
Ветряками копья иступя,
Я не прокляну вонючий случай.
Не попру в запале на судьбу,
Обличив последними словами,
Я давно видал себя в гробу,
Топая сквозь жизнь вперед ногами.
Оставляя землю без себя,
Отбывая насовсем под землю,
Сердцем отскрипевшим не скрипя
Перемену мест вполне приемлю.
Что под ней (???) - не лучшие ль часы,
Я за край могилы не цепляюсь,
Без меня возложат на весы
Все грехи, в которых я не каюсь.
Оставляя землю без себя,
Никому ничто не пожелаю,
Без меня возложат на цепях
Те, кто, если - Фас!- не мог без лая.
Ухожу, как в свой последний бой,
Без ДП, без каски, без агоний,
Отсекая похоронный вой,
Праздные слова казенной вони.
Оставляя землю без себя,
Без красивых слов последней воли
Отвернусь к стене, уже хрипя,
Не деля наследия на доли.
Есть друзья,- найдут черновики
Стихотворных и иных дерзаний
И оставят след своей руки
На моем теперь, надгробном камне.
Оставляя землю без себя,
Оставляя навсегда, навечно,
К жизни отвращенье накопя,
Растворюсь на пути на млечном.
Посмотри в ночную черноту,
На минуту растревожься взглядом,
Может, и споткнешься о звезду
Ту, которой я светился рядом.
26.09.89
Здравствуй, мама!
Ну что ж ты, мама, не обронишь и пару слов?
Ни записки, ни телеграммы…
Гнев родительский так суров?!
Словно ты за меня не в ответе,
Словно я на тебя не похож,
Словно я же, на этом уж свете
К самому Люциферу вхож.
Жив я, мама, - не канул в Лету.
Болен, разве, что, брежу во сне.
Мама, мама!
Мама, зачем ты плачешь, думая обо мне?
Мама, мама, не самый скверный
Твой мальчишка, твой чудо юд.
Оступился и … это неверно,
Что лежачих, мама… их бьют!
Мама, мама, если ты любишь,
Хоть немножко, хоть самую чуть…
Напиши мне чего нибудь!
Не жалей, не страдай, не охай
Над охапкой обид и кручин.
Я ужасно устал, мне плохо.
До свиданья, родная!
Твой сын!
***
ЗИЛ вывозил собак из эпицентра.
И как платки цветные над бортом
Плескались, пенились под свежим ветром
Хвосты и хвостики в приветствии простом.
Скулеж нетерпеливый - к дому, дому
Из боя к милой сердцу конуре,
Из подвига, из пламени и грома
К листве … такой пахучей в сентябре.
Скорей, скорей! Хвостами торопили
Блаженный и заслуженный покой.
Не выли, нет. Ну, совсем не выли.
Не знали, что торопят на убой.
Осень, грязь, собачий холод,
А в ушах сплошной собачий плач,-
Неужели это только голод …
Не врачующий, - казнящий врач,
Что ты слышишь в этом страшном плаче?
Что ты чувствуешь, когда рука обрывает жизнь,
Пускай собачью, обрывает плач щенка?
Что ты чувствуешь, когда сжимаешь электрод палачий,
А в глазах … преданность собачья,
Боль собачья и слеза?
Что ты чувствуешь, когда кудлатый смертник
перед тем, как выйти в препарат
Руку вдруг лизнет твою посмертно …
Брат твой меньший, бедный,
Меньший брат?
Не по рабски, нет, собачьи лица.
Не во тще умаслить, ублажить …
Это преданность тебе, … убийце, -
Преданность, которой не прожить и двух се-кунд.
Разряд! И нет собаки
Пес забит … поток … пора вскрывать …
Ну, а если все- таки не враки,
Понимают. Только вот сказать,
Выразить, что чувствуют, - словесно
Псы не могут… Пес - не человек …
Шарики, герои безызвестные …
Кровь в грязи, скорей бы, что ли снег.
Суета! Лабораторный корпус словно улей,
Словно некий храм, храм страданий,
Жертвоприношений режущим, безжалобным богам.
Крафт - мешки у входа,
Плач и трупы;
Трупы человеческих друзей
В крафт - мешках …
И равнодушно тупы
Исполнители чужих идей.
Закрыли кислород,
Хлопчатник выпил воду,
В бесславии умрет
Рашидовым в угоду.
Перемолчат в кремле
Когда запросят дети
Историю отметин
На выжженой земле.
(48) 31.01.90г.
Самату Габдрасиловичу
С уважением Р.Блинов
Госпиталь 1990г.
11.02.90г.
подпись
====================================================
Это произведение Рудольф Б. подарил мне, когда я лежал в госпитале с травмой ноги, которую получил в Чернобыле на АЭС.
|
